КОНКУРС ПРОФМАСТЕРСТВА В ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОМ ЗЕРКАЛЕ

(поток сознания председателя жюри конкурса)

Борис Куприянов

ОБЪЯСНЕНИЕ ЖАНРА

Конкурсы профессионального мастерства оценивают вполне конкретные люди, и именно их субъективный взгляд становится основанием для признания или непризнания мастерства работы педагога с детьми. Однако, при оценивании, экспертизе (исследование специалистом (экспертом) каких-либо вопросов, решение которых требует специальных познаний) все стремятся к объективности, на это надеются и конкурсанты, и переживающие за них близкие и коллеги. Именно здесь, возможно, и зарыт друг человека – эксперты субъективны (они не могут быть объективны, они – люди), а ожидания  людей от них – это ожидания объективности.  Вот это противоречие попытаемся осветить, передав субъективнейшие ощущения человека, сидящего в жюри уже не первый раз.

Итак, … перед вами вузовский преподаватель, уже некоторое время активно работающий в сфере дополнительного образования и в качестве методиста, лектора многочисленных курсов и семинаров заработавший этим определенный авторитет среди управленцев, за что и приглашенный в качестве председателя жюри в пятый или шестой раз[1]. Чтобы далее было понятнее, важно сказать, что наш председатель – человек, утративший иллюзии относительно возможности что-то изменить в существующей практике только отчасти. Ведь полная утрата иллюзий приводит честного человека к полному отказу от участия в подобного рода мероприятиях, а если человек полностью разочаровался и стал циником, то и писать о таком не стоит. С другой стороны, ярая убежденность в возможности отдельными конкурсами перевернуть практику образования говорит о недостаточной опытности, либо о чрезвычайно опасном для окружающих заблуждении.

Вот этот, с позволения сказать, персонаж приезжает на открытые (показательные) занятия педагогов за час до начала. Во-первых, чтобы проехать на своей машине до пробок, а во-вторых, потому что немного перепутал время. Попив в кабинете директора образовательного учреждения чаю, предусмотрительно предложенного хозяевами, он встретился с коллегами по жюри, обсудив всякие профессиональные и бытовые дела, направляется в помещение, где предстоит увидеть первую конкурсантку.

ВПЕЧАТЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Вот такой – не по злобе я,

Просто стал еще слабее

И прикинулся плебеем,

Романтичный, как Версаль…

М. Щербаков

Здравствуйте. Здравствуйте… Дошкольники. … каждый раз смущают занятия с малышами в дополнительном образовании. Почему? Попробуй удержать интерес у подростков, попробуй представить что-либо содержательное для старшеклассников, впрочем, и тех и других во внешкольных учреждениях в последние годы все меньше и меньше, а дошколят все больше и больше. Озабоченные развитием своих чад чрезмерно активные родителя тащат своих детей в спортивные секции, на танцы, на английский чуть ли не с четырехлетнего возраста. Ребенок по-русски говорит с акцентом, а мы его в английский. Так, отвлекся… ага они уже начали.

Конкурсантка О.И[2]. приятная дама, с опытом работы, на вид около тридцати пяти плюс минус. Предложила своим подопечным принять участие в приключении, хорошо, а то, как обычно: «Ребята, вы любите путешествовать? Сегодня мы отправимся в путешествие!» И так все пять конкурсантов.

Обратила внимание детей на присутствие посторонних (жюри, несколько зрителей, два замдиректора из ее центра): «у нас сегодня гости». Обыграла это обстоятельство, мелочь, а приятно. С детьми общается приятным голосом, без явных речевых ошибок, но что-то напрягает. Дети расположены неудобно, часть действа разворачивается так, что и сама педагог, и дети спиной к нам. Посулила детям ключи от родного города в конце занятия, что ж – неплохо, еще правда сказала, что набирает команду (куда и зачем не понял). Что-то многовато и ключи и команда. Ключи – лучше, что-то осязаемое, для малышей очень даже адекватно.

Молодец, использует мультимедиа (большой жидкокристаллический монитор или телевизор), «за роялем» помощница с ноутбуком. Интересно, а на рядовом занятии кто-то у нее сидит ЗА роялем в кустах? С другой стороны, что придираться, ведь занятие изначально не обычное, не рядовое.

Объяснила детям, что за каждое задание – будет на экране открываться полоска, и они постепенно увидят, что там изображено. В принципе ход не новый, но почему нет, правда уже третий сюжет, после команды и ключей. Обидно одно – опять конкурсная программа. Ну, да ладно. Провела первый конкурс (что-то там с открытками с видом города, все просто и понятно) и вот, пожалуйста – пианистка в кустах нажимает на клавишу и одна полоска на экране тает. Но что это? Вместо синей – белая полоска, видимо рисунок начинается со следующей. Так-то ничего страшного, только вот дети, по-моему, в недоумении. Надо бы с этим как-то поработать, но О.И. некогда, она уже затевает следующий конкурс. Опять что-то напрягает, проскальзывает такое сюсюканье. Неприятно. Почему-то второе задание про животных нашего края. Вроде «ключи от города», открытки с видами города и на тебе. Набрала в руки картинки животных, вырезанных из картона, еще какие-то коробочки, бедняжка, у нее из рук сыплется, видимо нервничает. Дети растеряны, не знают помогать – не помогать.

Сентенция. При конструировании открытого занятия нужен один сюжет, одна идея,  которая должна соединять все или почти все элементы действа, должна быть обусловлена целью и задачами, образовательным содержанием, методами и средствами, иметь детскую составляющую (легенду, сказку) и педагогическую формулу.

Задала внятный вопрос. Ответы детские весьма и весьма. Но дети не останавливаются, начинают говорить. О.И. реагирует на их слова формально, без души. Открывается следующая полоска, рисунок угадывается. Конкурсантка: «Не подглядывайте!» нет, так нельзя, это против самой детской природы – хочется именно подглядывать. Снова обманутые детские ожидания. Обычный наш взрослый садизм – посулим, поманим, а потом цинично обманем! Не знаю,  наверное, надо было бы честно с детьми прожить этот момент – отгадали, значит отгадали. Но это не значит: «бери шинель и пошли домой!».

Новый конкурс – О.И. предлагает разделиться на две команды. Начинает болеть голова. Две команды или одна, перестаю понимать, что-то прослушал. Звенит сотовый телефон у коллеги справа, беру свой, включаю режим «без звука», слава богу, что пока никто не позвонил. Ой, что происходит, конкурсантка разделила своих малышей на две группы. Отвела в сторону, рассказывает про лужу и про то, как каждый должен перебраться на другую сторону. Вообще подвигаться неплохо, уже насиделись, только вот очертания лужи я не понял, нет, дети талантливее, они, вроде, поняли, а … тоже не совсем. О.И. берет их и разводит на «два берега», выдает по две картонки и предлагает форсировать лужу. Дети в растерянности. Тут находчивая Маша (почему Маша не знаю, имени не видно, надо же как-то ребенка называть. Сама конкурсантка их называет, это ведь дети, с которыми она работает более полугода, а мы то их не знаем). Так находчивая Маша кладет картонки на пол и пытается на них скользить как на коньках. Вообще-то опасно, можно ведь рухнуть, не упала, доскользила до конца лужи. А находчивая Света, кладет одну картонку, становится на нее, вторую кладет впереди, переходит на нее. И так перебирается. Смотрю на детей, а конкурсантка немного потерялась, не очень убедительно что-то комментирует. В результате находчивые дети перебираются на противоположный берег и спасают ситуацию. Дети все-таки у нас хорошие.

Зато подвигались, это не плохо, разрядка и т.п. … Дети столпились вокруг, О.И. начинает объяснять следующий конкурс, я бы посадил их, тем более, стульчики стоят по кругу и прямо-таки ждут. Снова виды города, малыши отвечают, явно много не досказано и тут отличный педагогический ход – «Поговорите дома с дедушками и бабушками, спросите их».

После выполнения задания переместились в другую половину аудитории, одни дети стоят, другие сидят – ощущение неорганизованности, размышляю и думаю, может это только у меня квадратно-гнездовая схема («все сидят или все стоят»). Может я и не прав, но напрягает такая разносортица. Потом усадила всех, не знаю, как окружающие, но я успокаиваюсь. Предлагает рассмотреть открытки и определить к какому празднику они подходят. При условии, что дети читать не умеют – задача определить по картинке. Радуюсь заранее, должно все пройти легко, ан нет! Мальчишечка никак не может понять картинки с изображением то ли пасхи, то ли еще чего-то неочевидного. Что же наша конкурсантка. Вот тебе педагогическая ситуация – решай – только в путь! Предлагает ему выбрать знакомую ему открытку. Как не очень добрый человек, ее реакцию я бы прочитал так: «Ты не смог выполнить серьезное задание, даю самое легкое, рассчитанное на слабых»! Подкатило возмущение, мальчишечку жалко, да и рисунок на открытке был не очевидный.

Еще одна мысль пришла в голову, одна из бед этой конкурсантки – нечеткие инструкции, ну что это она говорит: «Займите места!» Какие места? Если бы она изначально зафиксировала, что у каждого есть стульчик, то инструкция выглядела бы понятной, а сама несколько раз пересаживала.

Сели. Включили слайдшоу с музыкальным сопровождением. Дети, узнавая уголки родного города, тянули руки и ревели от эмоций. Конкурсантка молчала, садистка… Ну вот, заканчивается занятие. Ключи от города выдала каждому, предложила плыть на ладье по Волге, на что дети отреагировали без большого энтузиазма. В голову пришла мысль – конкурсантка не рассчитала детские реакции. И еще, пожалуй, многовато всего и кино и домино, и лужа, а логика слабовата. И сама конкурсанта – дама яркая, эмоциональная, однако, детей собой она затмила.

ВПЕЧАТЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Я леплю  из пластилина,

А сама вздыхаю   тяжко,

Н. Матвеева

Так… старая знакомая, опять со своим бисером. Нет, наверное, бисер вещь хорошая, но честно говоря, уж очень архаичная, да вот еще, мысль не моя, но, пожалуй, верная, бисер – это все же прилагательное, а существительным должно быть что-то основательное, вот скажем – костюм (бисер – декор на костюме). В который раз ловлю себя на мысли о предубеждении относительно бисера и конкурсантки, обучающей бисероплетению. Может, они зря меня пригласили.

Сентенция. Вообще выбор жюри вещь серьезная, как создать жюри без предубеждений и предпочтений, да… однажды в мою голову пришла мысль о проведении опроса руководителей образовательных учреждений. На основании опроса можно создать региональный (муниципальный) рейтинг наиболее авторитетных экспертов в дополнительном образовании, года на три. Такой подход обеспечит демократизм экспертизы и формирование экспертного сообщества в городе, регионе. Экспертное сообщество – носитель образцов – эталонов профессиональной деятельности педагогов допобразования от одного конкурса к другому. Так, задумался, надо срочно вернуться к реальности …

Пропустил или не пропустил. Кажется, О.Ю. не объяснила что такое «бисер». И опять она со своим названием «Радуга разноцветных капель», ну как оценивать, когда раздражает со слова «Радуга». Иногда такое чувство, что в дополнительном образовании с этим словом прямо мистика какая-то. Любят педагоги это слово, рискну предположить, что сам символ очень резонирует с педагогической деятельностью в допобразовании – ярко, разнообразно и эфемерно.

Отвлекся. Что происходит?  Конкурсантка тоже со своим ассистентом (видимо, сегодня день кустовых роялей) демонстрирует слайд-шоу, так, использование мультимедиа  – это достоинство, отмечаем в судейском протоколе. О.Ю. показывает летние пейзажи, причем здесь лето, если с утра был февраль? Да, в феврале объявлять тему «Цветы полевые» без обоснования не корректно.

Сентенция. Разрабатывая открытое, показательное занятие, целесообразно соотнести его материал с ближайшими событиями, актуализировать задания, информацию связав с тем, что недавно произошло или скоро случится. В качестве главного источника можно воспользоваться календарем.

Множество длительных пауз, Моэм отдыхает («Если уж взяла паузу, тяни ее как можно дольше. Чем больше актер, тем больше у него пауза!  – Сомерсет Моэм «Театр»). Ощущение рваного темпа занятия. Умствование у конкурсантки закончилась, она начала показывать ученикам, как плести из бисера цветочные лепестки. Отлично. Сама показывает, параллельно на доске рисует маркером. У детей на столах лежат технологические карты, наглядности много, одно дублирует другое, хорошо ли это, непонятно. Надо будет как-нибудь подумать на досуге.

Узнаваемая ошибка – нечеткость инструкций, опять мы предлагаем детям что-то сделать, а так предлагаем, что даже взрослый не поймет. Наверное, когда педагог дополнительного образования работает с детьми несколько лет, они научаются угадывать его мутные команды. Кстати, по условиям конкурса педагог приходит со своими детьми и показывает занятие «Введение в программу». Если это учащиеся О.Ю. им надо изображать, что они всего этого не умеют, кстати, впечатление именно такое, что не умеют. Странно. Или это для детей действительно все вновь, тогда есть ли у конкурсантки вообще объединение? Ходят ли к ней дети? А то мы тут выясняем методическое мастерство, а это фантом?

Радует, что сама конкурсантка – фанатка своего бисера, это видно, немного заражаешься таким хорошим фанатизмом, но вот и оборотная сторона. Эх, уважаемая О.Ю.! Объясняя, Вы переходите на тонкие материи и произносите феноменальную фразу «все зависит от того, какая схема!». Может быть потом, когда-нибудь Ваши ученики смогут постичь глубину этой мысли, но, скорее всего, забудут это формулу уже к финалу занятия.  В принципе, я зря ругаю конкурсантку, с детьми контакт у нее есть. Хотя тоже своеобразный, она не подходит к детям, не исправляет, держится на дистанции, видимо нервничает. Да, ситуация конкурса волнительная, а с другой стороны – выходишь на конкурс, сомнения в сторону.

Тем временем дети завершили изготовление лепестков. Вот бы огласить результаты, но нет, это остается конфиденциальной информацией. У девочки не очень получается. Очередная педагогическая ситуация. Что делает конкурсантка? Предлагает Никите сообразительному мальчику, раньше всех выполнившему свою работу, помочь этой девочке. Честно говоря, сомнительный ход.

 Сентенция. Невыгодно смотрятся ситуации, когда более способные, более талантливые дети противопоставляются менее способным. Судя по всему, это целый раздел будущей «Дидактики дополнительного образования» – «Дифференциация внешкольного обучения», «Обеспечение мотивации в освоении дополнительной образовательной программы вне зависимости от способностей учащегося».

Дети собирают лепестки, О.Ю. объяснила, что каждый получит  набор (из лепестков, листочков и сердцевинки), достаточный для изготовления цветка. Ход не нов, но хорош, более того, работает главный принцип допобразования – прямая фактическая продуктивность обучения. Этим мы сильнее школы.

Тем временем конкурсантка пригласила детей получить материал. И, видимо, сильно погорячилась: «Мы будем сегодня делать ромашки и гвоздички. Кто хочет плести ромашки, получите все необходимое». Почти все дети толпой бросились получать. Одна только девочка Соня не пробилась к педагогу, не получила материал для ромашки, расстроилась, убежала. О.Ю. заметила ее не сразу, потом все разрешилось благополучно. От сердца отлегло, а то в какой-то момент, хотелось вмешаться.

И вновь не подходит к детям. Ну что это за «тихо сам с собою!» за детей обидно, ну почему такая вялая реакция на них. Сама ведь показывает, как делать, комментирует хорошо. Хорошо, что обращается к детям по именам (всегда это поддерживаю). Кстати, здесь есть визитки, с одной стороны – молодцы, а подлое мое сомнение точит – если нужны визитки, может этих детей видит в первый раз.

Еще раз традиционно неточные инструкции. Подошла к девочке, и далее звучит неоднозначный вопрос: «Сама справишься или помочь?». К чему этот вопрос. Вообще ситуация, когда отдельные дети запаздывают с изготовлением изделия, конкурсанткой не продумана, хотя если занятие именно на этом процессе и строится.

Собрав все цветы, педагог собирает букет, хочется верить, что букет из бисерных цветов прекрасен, но увидеть это невозможно. Кажется, это не увидели не только жюри, но и дети. В завершении конкурсантка решила получить обратную связь при помощи модернизированной цветописи А.Н. Лутошкина. Даже по поводу классической цветописи есть масса сомнений в достоверности, а здесь публично дети подходят к доске и добровольно выбирают не синий, не зеленый, не желтый, а единогласно – красный. Хотели показать обратную связь, а дали детям урок конформизма.

Завершение было приятным: детям раздали шоколадки, жюри нет. За жюри стало обидно.

Сентенция. Раздача сладостей детям после окончания занятия – вещь вполне обоснованная. Дети устали, они напрягались, глюкоза пополнит их силы. Но со стороны выглядит, ТАК, СЛОВНО сахар, который дрессировщик выдает животному в цирке, после правильно исполненного трюка. 

ВПЕЧАТЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Да. Лучше поклонятся данности

с убогими ее мерилами,

которые потом до крайности,

послужат для тебя перилами

(хотя и не особо чистыми),

удерживающими в равновесии

твои хромающие истины

на этой выщербленной лестнице.

И.Бродский

 

Переходим в танцевальный класс. Обещают занятие по «кудо» (Кудо, Дайдо Дзюку Каратэ До – спортивный вид единоборств, включающий в себя элементы и технические приемы из арсенала карате, бокса, дзюдо, муай тай и различных видов борьбы). Конкурсант М.Р. молодой мужчина лет тридцати в кимоно, мальчишки в зале тоже в кимоно, смотрятся очень бодро. Вот только и педагог, и дети босиком, а пол кажется холодным, хотя будучи в обуви доподлинно установить трудно.

Занятие начинается по-спортивному четко и ясно, задачи хорошо сформулированы, разминка бодрая. Использование свистка для подачи команд не то чтобы раздражает, ну так делает похожим занятие на дрессировку. Не знаю, как интерпретировать спортивный стиль ведения занятия, это реальность или миф? Конкурсант все время общается со своими подопечными, вот только называет ребят то по имени, то по фамилии. Здесь однозначно видно, что мальчишки занимаются этим кудо не первый год, они очень адекватно реагируют на японские слова, которые произносит М.Р. Не хочется придираться, уж больно бодро и весело мальчишки тренировались. … И, все же, все же,.. Если по правилам конкурса, педагоги должны были показать занятие по теме «Введение в образовательную программу», здесь же была обычная, рядовая тренировка. Не хватало объяснения понятий, краткой истории этого вида спорта.

Что хорошо делал конкурсант, так это контролировал правильность выполнения действий, все время сам в движении, обходит детей, поправляет позиции ног, рук, корпуса. Но в какой-то момент – караул! Что он делает? Обходя мальчишек, он легонько поправил позицию ног своей ногой. Может на рядовой тренировке это было бы допустимо, но на показательном ЗАНЯТИИ. Спрашиваю себя – может это интеллигентское нытье, неприменимое к спорту, может, может, но мне не нравится такая дрессура, не – нра-вит-ся!

Неприятно поразила такая ситуация. Один из мальчишек постоянно хлюпал носом, конкурсант полностью проигнорировал это обстоятельства, в условиях недавней эпидемии простуды в городе и карантина во всех образовательных учреждениях такую невнимательность нельзя не счесть явным недостатком.

Сентенция. В каждом профессиональном сообществе существуют непреложные профессиональные ценности и принципы, для сообщества профессиональных педагогов такой непреложной ценностью является дето-центризм, гуманистическая доминанта. Однако спортивные тренеры детско-юношеских спортивных школ, репетиторы, хореографы детских танцевальных коллективов и некоторые иные категории педагогов строят педагогический процесс в режиме жесткого тренинга, натаскивания, почти дрессуры. Такой режим оправдывается интересами ребенка (его будущим успехом на экзамене, на соревновании, в конкурсе и т.д.). Однако личный интерес педагога – налицо. Но дело, не только в этом, сам характер отношений такого педагога – дрессировщика с ребенком – предусматривает по отношению к воспитаннику снижение зоны свободы выбора и императивность стиля. Все это противоречит гуманистическому смыслу профессии. Совершенно очевидно, что проявление этого противоречия на конкурсе профессионального мастерства не добавляет баллы в актив конкурсанта.

М.Р. виртуозно показывал упражнения, разбирал правильность выполнения учениками необходимых действий, единственное, чего как-то не хватало, это отработки правильных действий. То есть: «Так не правильно, а правильно – так, попробуй сделать по частям!» и дорабатывать, дорабатывать правильный удар,  правильную стойку и т.д. И как и у всех – нечеткие инструкции…

Ловлю себя на мысли. Педагог на открытом занятии – ОДИН, без содействия своего образовательного учреждения, из которого никто не пришел на конкурс. Как ни странно педагога  хочется поддержать, парадоксы судейского сознания.

Сентенция. Участие в конкурсе предполагает ситуацию, когда конкурсант принимает правила игры, то есть выполняет требования, предусмотренные положением о конкурсе. В противном случае он ставит жюри в сложную ситуацию. Либо на формальном основании не оценивать этого участника, либо с большим трудом соотнести его программу, выступление и т.д. с теми, кто выполнил задачу, основываясь на соответствующих документах. В первом случае жюри обезопасит себя от  любых придирок относительно того, что выйдя за пределы требований конкурсант-нарушитель выглядел более выигрышно. Во втором, при неформальном подходе, есть возможность выбрать наиболее талантливого, хоть и непослушного.

ВПЕЧАТЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Цвет небесный, синий цвет

Полюбил я с малых лет.

В детстве он мне означал

Синеву иных начал.

Бараташвили, пер.Б. Пастернака

Прошла середина сидения. Троих отсмотрели, еще трое. Очередное испытание. Конкурсантка Н.В. не просто знакома, а с ней в прошлом году очень серьезно работал. Консультировал по разработке программы, с которой она победила на региональном конкурсе авторских программ (здесь упрекнуть себя не в чем, во-первых, честно отработал, во-вторых, политически никак победу не отстраивал, так само случилось). Да, делаю усилие, чтобы настроиться на беспристрастность, насколько получится. Вот только голова жутко болит, сегодня бури магнитные, давление скачет.

Но вот начала, приятная она все-таки – застенчивая и добрая. Дети у нее, класс, наверное, третий или второй. На столах краски, кисти, две баночки с водой, тряпочки, губки, ластики, затонированный лист бумаги. Пишу в протокол первую ошибку – не объяснила, что со всем этим добром они будут делать.

Сентенция. Наиболее типичной ошибкой в занятиях педагогов дополнительного образования являются неточные инструкции. Видимо педагогов нужно специально обучать решению данной педагогической задачи, тренировать в процессе работы методических объединений. Разрабатывать соответствующие методические приемы. Вообще, перспективой развития науки о дополнительном образовании является формирование дидактики дополнительного образования.

Начинает рассказывать сказку, ход не новый, но приемлемый. На магнитной доске появляются фигурки девочек-красок, их хорошо видно, уместен рассказ о характере красок. Сюжет ,конечно, запутанный и нелогичный, но зная себя, говорю: «Стоп! Она – художник, а ты по складу математик, хотя по образованию историк, а по профессии педагог. А она – гармоничный художник, похожа на синюю краску, про которую рассказывает, такая же мечтательно задумчивая». Тем временем, конкурсантка не просто рассказывала сказочную историю, а показывала смешивание красок. Надо отдать должное, детки сидели с бейджами (именные нагрудные карточки), она постоянно обращалась по именам, обходила их, смотрела, кто, как выполняет очередное микро-задание. Мальчику поменяла воду, он испачкал оба стаканчика, девочке тонированный лист, она его испортила не нарочно.

Вот одно бросается в глаза – мебель не подходит для младших школьников, они сидят на стульях и ногами не достают до пола. Один из мальчиков испачкался, наверное, для художников это нормально – переляпаться красками, а вот мама мальчика, скорее всего, в восторге от испачканной рубашки не будет. Были, конечно, и ошибки с формулировками вопросов, но не так много. В середине занятия, ушла внешняя энергетика. Вот, что называется картина маслом, – дети сидят, рисуют, педагог тихо и спокойно объясняет, сама выполняет все действия на доске, на таком же листе, как каждый из учащихся, подходит к каждому, поправляет, советует, вроде все хорошо, а вот шоу нет. Для жюри необходима яркость. Пишу в протоколе «Скучновато!» Как сказала коллега слева: «Краски – это чудо само по себе!», включи ребенка в рисование, и он покорится волшебству рисования.

Просит закрыть глаза и послушать колокольный звон. Показывает виды города, вот здесь бы чуть подробнее, чуть бы содержательнее и точнее. Родной город видимо и будем рисовать.

Дальше происходит маленькое чудо. При помощи ластика дети, под руководством конкурсантки, отпечатывают на загрунтованной бумаге торговые ряды, храм с колокольней. Уважаемая коллега с восхищением замечает: «И я так бы смогла, а всегда думала, что никогда не сумею что-либо приличное нарисовать, особенно красками».  Наверное, это и есть суть дополнительного образования.

Использование мультимедиа, как никогда, в тему, то, что Н.В. делает на доске, заснято заранее на цифровой фотоаппарат и поэтапно демонстрируется детям на весь большой экран. Получается наглядно.

В конце занятия продукт был налицо, все нарисовали по картинке с рядами, колокольней и все разные. Дети довольные, показывают жюри рисунки. Радостно прощаются, уходят.… Девушка она умненькая, вот только немного блеска не хватает.

Иду пить чай в кабинет директора и рассуждаю, вот эмоций бы добавить нашей Н.В.

 Сентенция. Показательное, открытое занятие, хочет того педагог или не хочет, представляет собой шоу (англ. show — показ, представление) — мероприятие с развлекательным характером. Как правило, проводится перед публикой. Имеет постановочный характер. И поэтому оно должно быть организовано по правилам шоу. Причем зрителями на этом представлении становятся члены жюри, поэтому в ходе действа нужны и развлекательные, и удивляющие эмоциональные моменты. В качестве главного артиста должен быть не педагог, а дети, они должны сыграть это шоу.

ВПЕЧАТЛЕНИЕ ПРЕДПОСЛЕДНЕЕ

Словес многовековые наносы

Виной тому, что образ овдовел, –

Пергаментом повеяло от розы,

И соловей над ней осоловел

Н.Матвеева

Хорошо так попить чаю, стыдно сказать, но бутерброды так украшают работу жюри. Перерывы радуют почему-то больше, чем процедура просмотра. Переживаешь за конкурсанта. Сомневаешься. Верно ли, что у Фемиды завязаны только глаза, будто уши не могут выдать ангажированность участника. С другой стороны заткни Фемиде уши, как она сможет что-то понять. На вкус, на ощупь. Нда…

Входим в класс. Клетки с животными (кролик, морская свинка, крыса и черепаха). Что-то будет. Вроде программа «Юный зоолог», вот только цели были мутноватыми.

Следующий участник хорош тем, что мало кому известен. Работает в школе и на станции юннатов. От которой и представлен. Смотрю в зал, все руководство станции – молодцы, приехали своего поддержать. Молодой парень, перспективный педагог. Вот уже мысленно его ангажирую. Так обратим внимание на него. Конкурсант С.Н. – сразу бросается в глаза не подходящая к случаю одежда. Слишком свободный свитер создает впечатление вытянутости и неаккуратности. Не обратил внимания, женат парень или нет, вообще, дело жены обеспечивать безупречность внешнего вида мужа, может тоже молодая, неопытная, ну руководящие дамы со станции. Такие моменты, нужно контролировать, особенно у молодых начинающих педагогов.

Мультимедиа презентация, неплохо, многовато всего, показал великих зоологов и… не достроил мысль и вдруг вопрос «Хотите стать зоологом?» Хотелось спросить: «С какого перепугу, вдруг?» Далее конкурсант объявляет, что сегодня они будут заниматься проектом «Как стать зоологом?». Зубы сводит от небрежности. Идея неплоха, но дети к этому не подведены, да, в классе подростки 13-14 лет, но, но, но…

Когда С.Н. показывал мультимедиа презентацию, там были слайды с портретами великих и современных зоологов, начиная с Ч. Дарвина или даже, К. Линнея, а заканчивая современными телеведущими передач о животных. Вроде неплохо. Но я тогда не понял, чего вдруг он о них.

Чтобы разработать проект, конкурсант предложил ДЕТЯМ заполнить таблицу, и тут стало совсем печально. Видимо он сам понимал, что таблица и проект в его варианте никак пересечься не могут, да и сама таблица была дика по содержанию. Три раздела «Изучение домашних животных», «Изучение диких животных», «Экологические проблемы». Жюри стало тихо переговариваться, молодой педагог занервничал и дальше потерялся. То чего записывалось в графы таблицы казалось странноватым, да и вся эта писанина, где под диктовку, где почти под диктовку, вызывала негативное отношение. Из-за того, что конкурсант разнервничался, инструкции пошли непонятные, с терминами работал как попало, пытался вести с подростками диалог, они, конечно, его поддерживали, но выглядело это скомкано и неубедительно. Слух резали слова-паразиты, от грусти начал считать, сколько раз конкурсант произнесет слова «итак»,  «вот», «молодец», разграфил в судейском протоколе и начал ставить плюсики, на третьем десятке сломался, надоело.

В какой-то момент С.Н. достал черепаху, поддержал в руках, детям не давал, ничего про нее не рассказал, в другую руку взял кролика, который затрясся как заяц. Прошла секунда, стало жалко кролика, жалко детей, конкурсанта тоже жалко, и до слез жалко себя – сидишь, помочь не можешь и видишь, как профессионально утопает пловец, призванный поразить нас мастерством своего баттерфляя.  Энергетика занятия исчезла, С.Н. пытался поправить дело, ускорив темп, но и это не помогло. В результате занятие с подростками вместо 40-45 минут прошло за полчаса, конкурсант стоял и не знал, как завершить. Он сломался. И тут, как всегда неожиданно, происходит педагогическая ситуация. Наш педагог так ритуально спросил (было ощущение, что он тянул время), есть ли вопросы. И дети, дети, они нас спасают, они нас и топят. Встает мальчишка и спрашивает: «С.Н! А как содержать стаффордширского терьера?».  Вот он зоологический проект!!! Вот звериный оскал зоопроекта!! И что же наш конкурсант? После краткой паузы, он начинает назидательно говорить о том, что мы, конечно, не будем подробно об этом говорить, да и порода бойцовая. Жюри заволновалось, все, осознали, что нужно было сказать: «Саша (Ваня, Руслан, Дормидонт и т.д. как мальчишку звали), вот давай зоопроект и разработаем как «Содержать  этого само питона, тритона, терьера». И набросали бы вопросы, пункты проекта. Э-э-эх! Сидим в жюри и обсуждаем – этот заход про терьера был заготовкой или импровизацией? Если на открытом занятии были воспитанники нашего героя, тогда он их не знает или что. Недоразумение!

Происходящее стало однообразным, нарастало чувство досады за, наверное, перспективного педагога, с которым плохо поработали руководители, методисты (в общем «подставили»). Видели же – молодой, обязаны были с ним проработать содержание, посмотреть методику, прорепетировать. Если они ставили задачу первого профессионального бала – вывода в педагогический свет, – надо было поддержать парня, а то тот рухнул уже на полонезе.

Сентенция. Если квалификация педагогов дополнительного образования, да и руководителей оставляет желать лучшего, а для подготовки к конкурсу профессионального мастерства требуется привлекать специалистов извне, не получается ли так, что конкурсы ставят для массы педагогов недостижимую планку? Что же снижать требования к конкурсу или превращать подготовку к конкурсу в длительную образовательную программу?

ВПЕЧАТЛЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЕ

Храни, о юмор, юношей веселых

     в сплошных круговоротах тьмы и света

     великими для славы и позора

     и добрыми – для суетности века

И. Бродский

Очень болит голова. Как бы зажмуриться и все. Надо настроиться, ведь, в конце концов, конкурсант не виноват, что он последний. Да, получается во всем виновато жюри и немного организаторы конкурса. Нет, понять можно. Как в один день собрать достаточно занятых людей. Приходится переносить занятия, отменять встречи. Это все конечно так, но … многозначительно зажмуриваюсь.

Ах, да, надо все-таки отмечать в судейском протоколе. В классе мальчишки-подростки, рожицы лукаво-сообразительные, такие запоминающиеся. Конкурсант В.А. На первый взгляд молодой человек с явными проблемами. Может, так сильно волнуется, что встал в позу футболиста (руки на детородном органе). Прямо хочется сказать: «Уважаемый В.А.! Пока пенальти не будет, не бойтесь, можно сменить стойку». Почему он смотрит вниз, а – там конспект, становится неудобно, стыдно – футболист, читающий конспект. Мимоходом разговаривает с подростками, опять, почему такие реакции на детские ответы. Надо посоветоваться с коллегами. Это может только мое ощущение важности, целостности, непротиворечивости, завершенности блока: «вопрос  ребенку – ответ ребенка – реакция педагога на ответ ребенка». В который раз одно и то же, не яркие, не ясные реакции на детские ответы. Зачем вопросы задаем? Так и чувства ритма что ли?

Странный вопрос: «Откуда Вы узнали о нашем объединении?». Я, будучи на месте мальчишек, либо смутился, либо не ответил, а мысленно послал бы конкурсанта подальше. Интересно, как подростки отреагируют? Да, что это я, это его воспитанники, наверное, разучили слова. Если так, то – мальчишки притворяются, а кто их заставил? Мы!!! С другой стороны, что он будет делать с их ответами?  Так, мальчишки совершенно искренне, даже с оттенком исповедальности отвечают: «мама узнала и предложила попробовать», «приятель здесь занимается, поделился и заинтересовал». А теперь наш конкурсант, как-то невнятно хмыкнул. Спрашивал для чего?

Занятия по радиотехнике. Хороший видеофрагмент. Утомляет лекционное изложение и поза футболиста и еще странный звук, который он производит носом и речевые ошибки, и слово паразит «Эт самое». Монолог, монолог, монолог. Неприятно. Кажется, ничего интересного не происходит. У кого-то звонит телефон. Кстати, я свой выключал в начале десятого, сейчас, уже третий час. Там четыре пропущенных звонка, три СМС-ки. Так, кто звонил, кто писал. Поглядим. Ага. Надо ответить.

Так что происходит? Рассказывает о результатах кружковцев, сопровождает показом устройств, изготовленных воспитанниками. Начал игру, разделил на команды, так ничего, поживее пошло. А почему итоги игры не подвел, мы таки прямо любим, поиздеваться над детьми, как в анекдоте:

– Мама с папой решили пойти в кино. Папа говорит: – А ребёнка куда мы денем?

Мама: – У нас есть пластинка со сказками, мы ему поставим, наденем наушники – будет сидеть и слушать.

Так и сделали. Возвращаются после кино – ребёнок в истерике, кричит не своим голосом: – Хочу!… Хочу!…Хочу!…Хочу!

Папа снимает с него наушники, слушает, а там: – Малыш, хочешь я расскажу тебе сказку?… Хр-р-р (звук, когда на поцарапанной пластинке игла перескакивает с дорожки на дорожку)… Малыш, хочешь я расскажу тебе сказку?… Хр-р-р!…Малыш, хочешь я расскажу тебе сказку?… Хр-р-р…Малыш, хочешь я расскажу тебе сказку?… Хр-р-р…

Останавливается на результатах. Что-то напрягает, конкурсант изменил тон, появилось какое-то заискивание перед подростками. Начинает агитировать за свое объединение: «получите свидетельство об окончании» (если не обманывает мальчишек, то это отлично). Правда, тезис, что с этим свидетельством в технический вуз дорога открыта, весьма сомнителен. Нет, врать нельзя, может, я придираюсь, он не врет. Теперь говорит о возможностях получать премии и стипендии за научно-техническое творчество. Вроде ничего плохого, а выглядит как покупка подростков, также смотрится рассказ о бесплатных или льготных поездках в Москву на выставки. Получилась актуализация шкурных интересов, наверное, нет, несомненно, он этого не хотел. Но что-то прорвалось из него. Как всегда домысливаю, но что ты поделаешь с ощущениями.

Дальше началась работа со схемой. Секундное отвлечение и перестаешь понимать. А.В. разбирает схему, правда, слева коллега утверждает, что термины, которыми сыплет конкурсант небезупречны, очень может быть, хотя коллега может видит в нем конкурента, а может работа председателем жюри – первый шаг к паранойи. Будем рассуждать логически, судя по его речевым ошибкам, в терминах может быть также.

Конкурсант раздает ребятам приборы, и они начинают соединять их в электрические цепи согласно схеме. Так как мое техническое образование остановилось, не начавшись, четверть века назад, оценить весь масштаб технического прорыва, устроенного А.В.  со товарищи оценить не могу. Увольте.

От усталости стыд за невнимательность не мучает. Залезаю в телефон, смотрю электронную почту. Ух ты, мою новую статью опубликовали в приличном журнале, так сильно ли редактировали? Нет, не сказать. Выпадаю из реальности, впадаю в виртуальную (минут десять в интернете). Внешних изменений немного, мальчишки завершают сборку схемы. Помощница за роялем в кустах, что-то строго, даже зло выговаривает мальчишкам. Зачем?

Подводим итоги. По общему убеждению в дальнейший тур проходят О.И., Н.В., М.Р. Все радуются окончанию марафона. Я тоже радуюсь. Надо ехать за ребенком в садик. Хорошо, что прошла голова.

Сентенция. Что же надо показывать на открытом показательном занятии? Наверное, следует прожить с детьми удивление и восхищение от встречи с культурным Явлением (явлением искусства, спорта, науки и т.д.), педагог должен прожить удивление от того, как ребенок встретится с Явлением.

Итак. Очередной этап конкурса завершен.  Впечатлений и размышлений масса. Что бросилось в глаза? Самопрезентация педагога – стиль, отбор содержания и, конечно, конструкция занятия (форма, цель, идея). Тривиальность предательски выпирает на конкурсе, особенно, когда сидишь регулярно, да еще в нескольких регионах, проникаешься, исключительно, оригинальными ходами. Очень хочешь удивиться.

 

[1] Куприянов Б.В. Компас для дилетантов (впечатления из-за стола жюри муниципального конкурса «Сердце отдаю детям»)//Дополнительное образование и воспитание.- 2009. – №3.- С. 16-21.

 

[2] Имена и обстоятельства в интересах следствия изменены. Все совпадения с реальными фактами следует считать случайностью.