Московский городской Дом пионеров в дни Московской битвы

История Великой Отечественной войны, история участия москвичей в защите родного города – тема всегда важная для изучения, всегда актуальная.

Сейчас, когда события Московской битвы отдалены от нас сроком, соразмеримым с целой человеческой жизнью, представляется совсем нелишним узнать что-то новое о Московском городском Доме пионеров в эти нелегкие для столицы дни. Некоторые данные опубликованы нами ранее в брошюре, составленной на основании документов, хранящихся в фондах Музея истории детского движения Государственного бюджетного профессионального образовательного учреждения города Москвы «Воробьевы горы»)[1].

Изучение истории нашего учреждения (Московского городского Дома-Дворца пионеров, Дворца детского творчества, ГБПОУ «Воробьевы горы») – одно из существенных направлений работы Музея истории детского движения. Работа ведется как на основании собственных  материалов, так и в привлечением материалов архивов города Москвы. В качестве итогов этой деятельности можно назвать выставки по истории Дома-Дворца, статьи и публикации по теме.

Источником для написания статьи послужили документы фонда Московского городского Дома пионеров, хранящиеся в Центральном объединённом архиве учреждений системы образования г. Москвы (ЦОА УСО г. Москвы); в прошлом – архив Московского городского отдела народного образования.

Характерной особенностью приказов по МГДП военных лет является более расширенная по сравнению со стандартом тематика приказов — здесь и благодарности, и порицания, и многочисленные приказы, содержащие упоминания фамилий сотрудников МГДП, но касающиеся не только личного его состава, но и других организационных, педагогических, хозяйственных аспектов его деятельности. Тем самым источниковедческая  ценность этих документов весьма возрастает.

Далеко не все сотрудники Дома пионеров в еще предвоенные май-июнь 1941 года успели уйти в очередной отпуск; 38 сотрудникам был оплачен неиспользованный отпуск за 1941 год.

С 16 июля по 16 октября 1941 г. 57 сотрудников Дома пионеров были уволены, многие с формулировкой «ввиду выезда семьи из Москвы», «ввиду выезда в деревню»; несколько человек брали отгулы «для отправки семьи из Москвы» и  затем продолжали работать. В лицевых счетах встречаются записи: «уволить в связи с выездом из Москвы» и затем «восстановить в связи с невыездом из Москвы». Видимо, люди просто не смогли выехать из города.

19 июля и 9 августа 1941 г. вышли приказы об увольнениях с формулировкой «в связи с сокращением объема работ», «в связи с временным сокращением объема работ Городского Дома пионеров», но некоторые из «сокращенных» сотрудников вскоре были восстановлены. Несколько человек были понижены в должности: например, билетеры были переведены в складские рабочие или в уборщицы.

Московский Дом пионеров не закрывался. Дети не покинули его, педагоги не покинули детей. 24 июля 1941 г. прошел приказ о выплате пианисту-аккомпаниатору В.Б. Шайкевичу «за 20 часов по 10 рублей в час за концертмейстерскую работу в июле в связи с выступлением детей на допризывных участках».

Что могли сделать штатские люди в дни, когда враг приближался в родному городу? В течение нескольких предвоенных лет в помещении Московского Дома пионеров действовал кукольный театр подчинения Мосгороно со своим штатом артистов. Учебных групп в кукольном театре не было; зрителями спектаклей были как кружковцы Дома пионеров, так и все московские дети. По инициативе артистов кукольного театра и педагогов МГДП для выступлений перед бойцами Красной армии и новобранцами 3 августа 1941 г. был организован общественный агитационно-зрелищный коллектив — видимо, агитбригада. «По предложению т. Бовшек и работников Театра куклы т. Головиной, т. Феоктистовой, т. Тураевой о создании силами общественности агитационно-зрелищного коллектива при МГДП. По линии Гордома оказывать данному коллективу содействие в оформлении оборудования их выступлений, а также предоставления помещения для занятий». Агитационно-зрелищный сектор на время стал структурной частью Гордома, с 25 сентября в него был переведен фотограф С.А. Курцман, а возглавила сектор зав. лекторием С.М. Соловьева. С середины октября все сотрудники сектора были уволены, и он закрылся.

Среди приказов по личному составу есть несколько, в которых оживает обстановка тех дней. «Всем сотрудникам Дома 14 августа с 17 по 17.30 проводить работу в противогазах. Проверку исполнения и освобождение от работы в противогазах лиц, не могущих по той или иной причине в них работать, возлагаю на т. Баркунского». Думается, что это было не слишком тяжелым испытанием для сотрудников – ведь в предвоенные годы практически всё население СССР имело навыки пользования противогазом, а число значкистов ПВХО среди взрослых и детей исчислялось миллионами.

В приказах нашли отражение и некоторые финансовые вопросы, в частности, связанные с перечислением части заработка сотрудников в Фонд обороны, с выдачей зарплаты и других выплат родственникам мобилизованных в ряды Красной армии и Народного ополчения.

Неожиданно обнаруживаются приказы со словами «в связи с развертыванием работы в Доме». Единственным рациональным объяснением «развертывания работы» детского учреждения является календарное начало учебного года. В конце сентября с такой формулировкой были зачислены или восстановлены: руководитель неаполитанского оркестра Г.Г. Михайлов, хореограф Е.Р. Россе и скульптор А.М. Михайлов. Машинистка В.В. Шляхова получила «отпуск с 28 сентября 18 рабочих дней в связи с выездом к мужу, находящемуся в Красной Армии, в г. Ржев». Ржев! Возможно, она даже не успела выехать из Москвы, 2 октября ее отозвали из отпуска.

Наступали самые тяжелые дни Московской битвы. С 16 по 25 октября  1941 г. пятеро сотрудников были призваны в армию; все призванные в ряды РККА получали двухнедельное выходное пособие.

Одной из значительных фигур в Гордоме (сокращенное название Московского городского Дома пионеров, принятое тогда в разговорной и даже в письменной речи) в это время был комендант В.И. Поляков, назначенный на  эту должность с 8 августа 1941 г. Он нес «ответственность за все хозяйство Дома, транспорт и снабжение», за людей, мобилизованных на специальные работы, за ключи от помещений. Приказ по Дому пионеров от 8 октября  1941 г. гласит: «Коменданту Полякову до 17 октября закончить строительство газоубежища, завести 20 т. угля, к 15 октября затеплить здания и заправить электросеть, снабдить все помещения электролампами». С 13 октября  1941 г. директора Дома пионеров А.А. Ахапкина (сопровождавшего группу детей в эвакуацию) замещал зам. директора В.В. Струнин, но он был призван в армию с 22 октября 1941 г., и до возвращения Ахапкина из командировки 12 ноября 1941 г. его замещал комендант Поляков.

Обстановка прифронтового города часто диктовала довольно жесткие методы работы. Комендант Поляков не раз попадал под гнев начальства, но, тем не менее работал хорошо и продержался на своей непростой должности всю войну. Пример «сердитого» приказа директора А.А. Ахапкина – «За невыполнение моих указаний о пломбировании зоологической лаборатории вследствие чего имущественные ценности находятся в совершенно беспорядочном состоянии и комнаты заняты другими организациями, объявить т. Полякову выговор», но на следующий день Поляков был назначен председателем инвентаризационной комиссии МГДП.

В Гордоме был немалый (более 20 человек) штат пожарной охраны. Считается, что на работу в пожарную охрану люди шли охотно, поскольку эта работа давали бронь от армии. Однако из 20 человек, призванных в течение периода с 16 июля 1941 г. по 19 января 1942 г., шестеро – работники пожарной охраны. Эта работа была нелегка и ответственна. По приказу от 30 августа 1941 г.  работники пожарной охраны заступали на дежурство с 19 часов – на всю ночь. С 1 декабря 1941 г. они были переведены на казарменное положение.

Один из приказов следует процитировать дословно. «В ночь с 29 на 30 сентября и с 30 сентября на 1 октября пожарные рабочие тт. Соловьев, Столицкий и Спицын по своей инициативе провели огромную работу по уборке 100 куб. метров дров в штабеля. Отмечая большую работу, объявляю благодарность тт. Соловьеву, Столицкому и Спицыну с занесением в личное дело»[2]. По крайней мере, один из них – младший пожарник Соловьев Владимир Алексеевич, две ночи подряд грузивший дрова – был 1925 года рождения (т. е. ему было в 1941 году 16 лет).

Документы расскажут нам многое, дадут возможность уточнить данные. В имеющемся в фондах Музея истории детского движения списке сотрудников Гордома – участников войны[3] среди прочих есть фамилия Гуськов. Об этом человеке не было никаких данных, не было известно ничего, кроме одного  слова «погиб». Большинство гордомовцев сражались в рядах народного ополчения; Гордом принадлежал к Куйбышевскому району, из которого ушла на фронт Четвертая дивизия народного ополчения, в октябре-ноябре 1941 года понесшая тяжелые потери под Наро-Фоминском.

Теперь стало известно больше. Гуськов Семен Николаевич, 1896 года рождения, был старшим пожарным смены. 4 августа 1941 г. он взял отгул «для отправки детей из Москвы», 13 октября получил компенсацию за неиспользованный отпуск, и 18 октября ушел на фронт. А в ноябре 1941 г. на работу в Дом пионеров был принят рядовым пожарным работником его сын Гуськов Василий Семенович 1924 года рождения… Сын (видимо, старший) заступил место погибшего отца.

Мы знаем, что перелом Московской битвы – 5 декабря 1941 г. И уже с 9 декабря в Гордоме идут приказы о зачислении на работу (или же – о восстановлении на работе)!  Всего было принято 33 человека, это: педагоги, портнихи, сотрудники библиотеки и игротеки, электромонтеры, организатор массовых мероприятий, руководитель литературного клуба, зав. стрелковым кабинетом, зав. строительной лабораторией, зав. пионерским кабинетом, руководитель театрального кружка, военный руководитель, столяр, массовик, машинистка, бухгалтер. Среди них – электромонтер М.С. Антохин и машинистка  Л.Д. Кузнецова, оба  1924 года рождения.

И уже 14 декабря 1941 г. приказом по Московскому городскому Дому пионеров было предписано «всем педагогам и зав. разделами в срок до 21 декабря провести следующее: сдать учебные планы и программы кружков, закончить комплектование кружков согласно плана, по линии учебной части составить расписание кружков и закрепить помещения, привести в должный порядок учебные аудитории и рабочие места». Начиналась учебная работа.

Следует отметить обращение к весьма актуальной до сих пор теме (неожиданно обнаружившейся в документах по личному составу). «В последнее время наблюдаются случаи курения сотрудников  в коридорах и аудиториях в присутствии ребят. Категорически запретить подобные явления. За невыполнение данного приказа буду налагать административные взыскания».

В январе 1942 г. в Гордоме прошли новогодние праздники. «С 1 по 10 января в Московском доме пионеров проводятся новогодние праздники для ребят г. Москвы. Педагогический персонал Дома обязан обеспечить образцовый порядок на елках, широко привлекая для этого  актив детских кружков и родителей». А выходные сотрудникам были предоставлены только 12-13 числа (вспомним, что в те годы не было пятидневной рабочей недели с двумя выходными).

Документы фонда Дома пионеров по личному составу дают интересные подробности повседневной жизни военной Москвы. Картины бедности и суровой экономии встают перед исследователем через фразы документов, касающихся кадровых и административно-хозяйственных вопросов жизни Дома пионеров. В обстановке финансовой экономии и человеческого самоограничения Дом пионеров был для детей военной Москвы оазисом знаний и душевной теплоты.

Автор выражает искреннюю благодарность сотрудникам ЦОА УСО г. Москвы

Литература:

[1]    Московской городской Дом пионеров в годы Великой Отечественной войны / Сост.: Е.А.Ефимова, В.С.Мягкова. – М.: МГДД(Ю)Т, 2005. – 32 с.

[2]      ЦОА УСО. Ф.359. Оп.1. Д.2. Л.98.

[3]    Московской городской Дом пионеров в годы Великой Отечественной войны / Сост.: Е.А.Ефимова, В.С.Мягкова. – М.: МГДД(Ю)Т, 2005. – С.29.

Ефимова Елена Алексеевна
кандидат педагогических наук,  ст. методист отдела “Музей истории детского движения” ГБПОУ «Воробьевы горы»