Мишень (рассказ)

На примере конкретной жизненной ситуации в рассказе раскрывается тема патриотизма и показывается результат патриотического воспитания детей старшего школьного возраста, когда содержательный момент жизненного случая приближает их к пониманию героизма воинов в Великой Отечественной войне. Автор затрагивает тему личности учителя, высказывает идею о его главенствующей роли в выборе средств патриотического воспитания и приходит к выводу о том, что непатриотичных детей не бывает – надо лишь найти правильные методы и способы выявления качеств будущих патриотов. Произведение основано на личном педагогическом опыте автора.

А.В. Воскресенский,
учитель физической культуры
ГБОУ «Школа № 1538»,
г. Москва

Алексей стоял у входа в войсковой музей и ждал прибытия экскурсионного автобуса. В преддверии юбилейной даты, битвы под Москвой, столичное правительство выделило средства на организацию посещения школьниками в выходные дни музеев боевой славы, расположенных в подмосковных воинских частях. На экскурсии приезжали только мальчики. Программой предусматривалось: ознакомление с экспозицией музея, осмотр военной техники части, выступление ветерана войны и солдатский обед, приготовленный полевой кухней. Все это и должен был организовать учитель ОБЖ Алексей. Алексея прикомандировали в музей от Департамента образования на один месяц для организаций занятий с учащимися разных школ. Работа была несложная. Встретил ребят. Провел по музею. Прослушал выступление ветерана. Накормил. Проводил школьников на автобус и в пять вечера свободен и пошел спать в гостиницу, пока на следующий день другие не приедут. Красота. Казалось бы, всю жизнь так работать можно.

И вот – последняя суббота сентября, последняя экскурсия. Алексей, подставив лицо теплым лучам солнышка, радостно думал: «Все, сейчас, как обычно, спокойно все проведу, и в понедельник – в свою школу, в свои классы». Его мечтания прервал шум подъехавшего автобуса. Автобус был небольшой, мест на двадцать, шикарный, не экскурсионный. На нем был написан номер школы. Алексей был москвичом и знал, что только элитные школы имели собственные автобусы для доставки учеников от дома до места учебы. И только в элитных школах состав класса не превышал пятнадцати-двадцати учеников.

Из автобуса вальяжно вышел сопровождающий и также вальяжно стали выходить дети. По одежде, по походке, по манере поведения, даже за короткое время высадки из автобуса Алексей понял, что эти старшеклассники уже чувствуют себя элитой общества.

Экскурсия по музею прошла вяло. Как ни старался экскурсовод, никаких эмоций его рассказ о героях войны у ребят не вызвал. Пошли в парк смотреть боевую технику. Реакция – такая же. Да, военная техника, да, большая и грозная, но нам это неинтересно. Ведь воевать будут другие. У нас другая судьба. Такое внутреннее состояние ребят выражали их лица.

Привезли на машине ветерана войны, участника битвы под Москвой. Алексей подумал с сожалением: «Мало их осталось, старые совсем». Ветеран говорил тихо. Ребята его не слушали. Стоял шум. Вальяжный сопровождающий подал всем какой-то знак. Воцарилась тишина, только все ребята наклонили головы и стали смотреть куда-то вниз. Алексей посмотрел и понял, что им было разрешено включить телефоны и все школьники, положив мобильники на колени, уткнулись в экраны. Некоторые просто что-то просматривали, другие играли в стрелялки или в гонки. Голос ветерана звучал теперь более отчетливо. Это был честный ветеран. Он рассказывал про войну не с видом на парад Победы, а с видом из окопа. Пока он воевал под Москвой, состав его взвода менялся трижды. Из ста человек первого состава их в живых осталось только трое. Ветеран, наверное, понял, что его не слушают, и сказал немного громче, чем обычно: «Всю войну я чувствовал себя мишенью. Мишенью, в которую постоянно целится враг. И он промахивается редко. Если бы ваш класс участвовал в этой битве, в живых остался бы только один человек. Выбирайте – кто?» Этот вопрос прозвучал так неожиданно, что все подняли головы: «А правда, кто?» Ветеран тяжело поднялся и сказал: «Мне надо немного отдохнуть, а потом продолжим». Его увели в соседнюю комнату. Вскоре к Алексею подошел директор музея и сообщил: «Мы отъедем в медицинскую часть. Ветерану надо сделать укол. Не хватало еще, чтобы он здесь умер. До обеда еще полтора часа. Делай что хочешь, но детей чем-нибудь займи».

Алексей посмотрел на этих томных, избалованных юношей и хотел было разрешить им играть в любимые телефоны, но тут в окно он увидел подъехавший грузовик «Урал». Это солдаты воинской части из хозяйственного взвода. Они каждый день возят в переносных термосах обед взводу обслуживания стрелкового полигона, а в музей по договоренности завозят почту. План действий созрел моментально. Конечно, то, что он задумал, было нарушением всяких правил. Но Алексей решился:

– Ребята, кто хочет привезти домой настоящих лесных грибов и съесть их в день сбора? Поднимите руки! – все дружно подняли руки. – Тогда посидите тут немного, я договорюсь с транспортом.

Алексей быстро выскочил на улицу. Подошел к старшему. Он его хорошо знал и попросил отвезти детей вместе с ним до полигона. Все равно стрельб нет, так как выходной, а детишки пособирают грибы немного. Договорились, что он их высадит, не доезжая до стрельбища, а на обратном пути, через час, как покормит солдат, захватит обратно. Машина была большая, с тентом и сидениями внутри. Все дети поместились. Сопровождающий остался в музее с вещами и автобусом. Как он сам выразился: «Для связи со школой». Но Алексей понял, причина не в этом. Это был грузный немолодой мужчина, и перспектива лазить по кузову машины и потом час ходить по лесу его не прельщала.

Через минуту все радостно уселись, шелестя пакетами для грибов, в кузов машины на бортовые сиденья и поехали. Не доезжая до полигона метров пятьсот, их высадили у поворота, так что с вышки стрельбища этого не заметили. Уже сама эта поездка в необычных условиях подняла настроение ребят. Они радостно углубились в лес, который окружал стрельбище со всех сторон. Сюда, в охраняемую зону полигона и стрельбищ, никогда никого не допускали, поэтому и грибы стали попадаться сразу. И чем дальше, тем больше. Ребята никогда не видели такого. Стоял теплый влажный сентябрь. Обилие грибов поражало. Грибники кучковались вокруг Алексея и далеко от него не отходили. Он посоветовал собирать одни белые и подосиновики. Дети так и сделали. Незаметно прошли полтора километра. Пакеты были уже полны грибов и пора было возвращаться назад.

Ребята посмотрели на поле стрельбища и увидели большой квадратный щит. Они остановились и спросили Алексея, что это такое и почему рядом – длинная яма. Алексей объяснил, что это – мишень. На стрельбище устанавливаются разные мишени на разных расстояниях от места стрельбы. Эта мишень установлена на расстоянии полутора километров и предназначена для стрельбы из танковых пулеметов. А яма рядом называется «траншея». Она два метра глубиной и предназначена для обслуживания мишени: ее крепления, поворота, ремонта и замены. Ребята попросились залезть в траншею. Алексей разрешил. Ну когда еще дети увидят такое. Они оставили пакеты с грибами под деревьями и спустились. Траншея была длиной метров пять, стены укреплены досками. Посередине стоял металлический механизм для подъема и крепления мишени.

Алексей хотел уже выводить ребят наверх, как вдруг услышал протяжный вой сирены. Такой сигнал подается на стрельбище перед началом стрельб. Случилось то, чего не должно было быть. Обычно по субботам и воскресениям стрельбы не проводились. Суббота считалась парко-хозяйственным днем. В этот день на стрельбище подметали, мыли, убирали помещения, проверяли электронику. Если надо, что-то чинили. Оказывается, как потом узнал Алексей, в нашу страну приехал президент дружественной державы и в понедельник его пригласили на показательные стрельбы в эту гвардейскую воинскую часть. Об этом узнали только в субботу утром, и сразу было принято решение о проведении тренировочных стрельб из крупнокалиберных пулеметов.

Алексей быстро соображал. Через минуту начнутся стрельбы. О выходе из траншеи не может быть и речи. Их перебьют как цыплят. По статистике двадцать процентов пуль летит не в мишени, а именно в лес.

Алексей крикнул: «Всем сесть!». Судя по его голосу, дети поняли: что-то случилось. Алексей ждал второго сигнала сирены. По нему можно определить – из какого оружия будут стрелять. Прозвучало три прерывистых сигнала. Это значит, что будут стрелять из крупнокалиберных пулеметов. А это значит, что будут стрелять по ним. Мозги работали, как отлаженный механизм, прорабатывая все возможные действия в данной ситуации. Главное – это жизни детей. С первыми выстрелами начнется паника. Нет, грохота не будет. Будет дикий свист пуль, тысяч пуль. Они будут крошить мишень, бруствер, камни вокруг.

Сейчас он снова боевой офицер, как в далекой молодости Он повернулся к детям. Те сидели на корточках. Лицо Алексея изменилось. Из добродушного лица музейного работника и учителя ОБЖ, радостно встречавшего экскурсионные группы, оно преобразилось в лицо властного командира, отдающего приказы. Фразы звучали четко и отрывисто:

– Ребята, с этого момента вы не школьники, а солдаты, и я ваш командир. Я вас сюда завел, и моя задача вывести вас отсюда живыми. Сейчас начнутся стрельбы, а наша траншея – это мишень. Мы можем кричать, но нас не услышат. Мы можем выбежать и махать руками, но нас не увидят. Это заброшенная мишень и по ней стреляют редко, поэтому впереди нее почти на двести метров идет сплошной кустарник высотой выше человеческого роста. Мишень будет видна, она возвышается на два с половиной метра, а нас, машущих руками, с линии огня видно не будет. Приказ такой. Всем сесть на землю, на дно траншеи! Не орать! Терпеть! Стрельба продлится минут двадцать. Как услышим сигнал отбоя – бегом в лес и назад к дороге.

Тут встал самый здоровый юноша, Максим, и начал говорить голосом, не терпящим возражения:

– По Конституции и законам нашей страны вы не имеете права удерживать нас в этой земляной яме, а должны отвести к автобусу и отправить домой.

– И по Конституции, и по законам нашей страны, – глядя на него, сквозь зубы процедил Алексей, – сядь и молчи, если не хочешь остаться в этой яме навечно.

Только он это сказал, послышался свист пуль, а потом приглушенный звук выстрелов вдали. Пули летели над ними, попадали в мишень, в бруствер. Как будто рой металлических ос кружил над траншеей. На секунду все смолкло. Судя по звуку, стреляли из пулемета ПКТ 12.7 мм. Сейчас пауза, идет смена стреляющих единиц.

– Все сидим, не встаем! – скомандовал Алексей. Он мог бы этого не говорить, парни после первых выстрелов просто вросли в землю. Опять началась стрельба. Свист усилился. Калибр пуль изменился, увеличился. Это уже пулемет КПВТ 14.5 мм. «С БТРов бьют», – определил Алексей. Пыли стало больше. От мишени стали отлетать мелкие куски. Опять пауза. Опять смена. Алексей прислушался. Звук двигателей усилился. Нет, это – не БТРы. Что-то на гусеницах и легче танков. Раздался необычный свист вращающихся башен. «Это очень плохо», – мелькнула мысль в голове Алексея. Такой звук был у «Шилки». На ней уже не пулеметы, а автоматические пушки калибра 27 мм. Их четыре штуки, каждая скорострельностью 2000 снарядов в минуту. Однажды Алексей видел, как огнем «Шилки» превратили каменную стену дома в пыль. Значит, будет стрельба по наземным целям. Он успел прокричать:

– Голову – в колени! Сверху – руки на голову!

Налетел железный смерч. Потом еще раз и еще. Это уже не осы. Пыль, комья земли, щепки, камни. Бруствер просто срезало до ровной земли. Внезапно все стихло. Раздался звук сирены: «Отбой». Алексей прокричал:

– Быстро поднялись и ушли! У нас есть полчаса жизни!

Все выбежали из траншеи. От пакетов с грибами остались одни клочья. Вошли в лес и по краю добежали до дороги.

– Стой! – скомандовал Алексей. – По этой тропинке – за мной! Через минуту он вывел ребят к маленькому озерцу.

– Штаны сняли. Одежду отряхнули. До пояса вошли, – распоряжался Алексей. – Брюки прополоскали, сильно выжали и надели на себя. Пока доедем, на теле и высохнут.

Ребята выполняли все беспрекословно. Вода была не холодная. Да после такого нервного напряжения и не заболеешь. Через несколько минут все стояли в строю в мокрой, но чистой одежде.

– Парни, вы теперь не только школьники, но и бойцы, – обратился к ним Алексей. – Бойцами становятся те, кто обстрелян в бою. Таких ребят, как вы, сейчас в Москве не найдешь. Вы молодцы. Достойно вели себя в боевой обстановке. Четко выполняли команды, не паниковали. Награда вам за это одна – жизнь. И вы ее получили. Все, что произошло, пусть будет нашим с вами секретом. Сейчас идем до развилки дорог спокойным шагом. При общении со всеми – улыбаемся.

На развилке их уже ждала машина, тот же знакомый «Урал». Спокойно сели и поехали. В музее расселись в кабинете. Ветеран уже сидел за столом. Он продолжил рассказ о своем боевом прошлом. Все его слушали. Никто в телефон не играл. А потом встал парень, Максим, которому Алексей сказал «сядь и молчи», подошел к ветерану и спокойно произнес:

– Я, кажется, немного понял, что такое война и кто такой герой. Можно нам всем с вами сфотографироваться? У всех нас появится фото, на котором мы – рядом с настоящим героем войны.

Это было сказано так просто и проникновенно, от души. Потом был солдатский обед. Дети с радостью уплетали гречку с тушенкой и запивали сладким чаем с булкой. Ветеран обедал вместе со всеми. Каждый хотел хоть немного постоять с ним рядом. Подъехал автобус. Дети прощались с фронтовиком и проходили в салон, последним подошел Максим. Прощаясь с ним, ветеран решил уточнить:

– И что же вас, молодой человек, продвинуло в понятии образа войны и героя. Может быть, мой рассказ?

– Конечно, ваш рассказ, где были слова про мишень. Сегодня они мне стали особенно близки и понятны, – ответил Максим, залезая в автобус и поправляя на себе наполовину мокрые штаны. Ответ поняли только школьники и Алексей.

24.11.2020